А. Величанский

Из книги стихов "ПОМОЛВКА' 1976-1977

18.

Любовь остынет.
Страшно остывать.
Живи отныне ненавистью сын мой.
Ведь только Каина невместно убивать...
Зло привлекательно, поскольку НЕНАСЫТНО.

39.

Разверни деревьев свитки
и уверишься, что, мол,
для того лишь, чтобы ветки
зря тянулись к жизни ветхой,
нужен мощный ствол.

49.

Судьба податливее воска,
и в камень не вогнать судьбу –
но умерев, застыв, авось мы
сокрылись от нее в гробу.
Но нет - извилистее мозга,
податливее гордых дев,
судьба потомкам отдается,
и в смертном сне окаменев.

Музыкант бродячий - в ступе
улиц, каменных досель -
слышишь, слышишь: он пригубил
камышевую свирель...
Ты прекрасна, ты желанна -
слышишь? слышишь или нет -
менуэт из "Дон Жуана",
моцартовский менуэт.

100.

Я уподоблю тебя
(пусть любой из людей бесподобен),
я уподоблю тебя
Ифигении (ветер, не вей!) -
ты на костер моих слов
входишь трепетной и молодою,
чтобы пыланием слов
мог удивить я людей.

102.

Вот! - СПРЯТАТЬСЯ в истине,
В СВЕТЕ! - стократ
темней, чем в укромном
местечке.
Ночные, мучнистые
бабочки мчат
В бескровное
жжение свечки.

119.

Весна. Раскаянное солнце.
В ручьях - оттаявшее сено
по свежим улицам несется.
Кругом - раскаянье - весна.
Кругом - раскаянье, развязка
зимы бестрепетной и серой.
И вязкий снег. И воздух
вязкий его не выдохнуть сполна.

121.

Деревьев изморозь
мохната:
изваянные пауки,
спускаясь вниз с небесной ваты,
раскинув лапы суковато,
хватают низкие деньки
и пьют их света злато.

123.

Жизнь коротка,
как зимний день,
как взмах платка,
как взмах метели:
сегодня мокрая метель -
она не молкнет две недели.

126.

С тех пор я уверен -
на том берегу,
как вкопанный, ветер
застыл на бегу -
и море и шхуны -
все впало в столбняк —
и сосны, и дюны,
и дни, и ивняк.

153.

Одинок сей день, как всякий
белый день в году,
одинок, как мы, но как он
всю вместил беду?
Отвечают псевдонимы: -
Грубо говоря,
жизнь, как смерть, неповторима
человека для.

155.

Крови ли круглый ток,
рока, любимых рук
иль круговой порок -
всяк заколдован круг -
это верней орбит,
солнечнее часов -
обод родных обид,
фортуны колесо.

173.

Твой дом из желтой охры,
вечерней черепицы -
всю жизнь вокруг да
около
печально я бродил:
зари коптился окорок,
и туч слетались птицы,
и зажигались окна
среди ночных светил.

175.

Страсти разруха — грех.
Страсти разруха — прах.
(Был некий древений грек:
он изваял твой пах).
В прах обратится страсть.
Похоть в застой стыда.
Это случится раз,
раз или навсегда.

185.

Забвенье активней
чем память. Забвенье —
вот подлинно диво
и душеспасенье.
А память коснеет.
И ныне, родная,
я даже во сне тебя
ЛИШЬ ВСПОМИНАЮ.

206.

Пуста свобода, как квартира,
с которой съехали - куда?
(да: Кромвель запретил Шекспира,
и разве со творенье мира
не запрещали господа
свободы новой? Пусто. Вязко.
И даже крысам не до пляски.
Пыль с паутины не стереть.
Свобода это - только маска
посмертная - под нею смерть.

208.

Как пчелы на лету,
я двигался в исканьях
рывком — а то —
на месте провисал:
биенье крыл
меня не отпускало -
то воздух был,
то я не рвался сам.

209.

Душа предметней
всех предметов,
душа приметней
всех примет,
безвестней, явственней
и это ль
тебе не ясно,
мой предмет?

221.

Итак, я выбираю выбор.
Хоть, может быть, он сам не выпал
на долю волею богов;
нет ни ответа, ни вопроса,
и выбор это только - пропасть
меж двух неверных берегов.

242.

Как искры, чтоб стремиться вверх,
так и покорный человек
рожден на то, чтобы страдать
по слову Элифаза -
внимал семь дней и семь ночей
стенаньям Иова еврей
и наконец — о, благодать! -
придумал эту фразу.

246.

Бела ночная мгла,
как пепел, как бумага,
белей фаты бела
ночей июньских влага.
Весь заоконный вид
отчетлив, как решенье,
но зорь кровосмешенье
отшельнику претит.

293.

Не может ливень,
что развез
всю грязь тоскливую
колес,
всех грез ненастных
небыль
опять подняться в
небо.

314.

Бестрепетной весною,
весною без затей -
покорная за мною
моя тянулась тень.
Теперь почти отдельно
(куда она идет?)
плетусь за своей тенью,
отброшенной вперед.

330.

Прибрежные сосны
малы, узоваты
-к ним море несется,
к ним призрак возврата,
к ним ветер примчался.
к ним дюны сползлись,
их видит печально
небесная высь.

332.

От прилива
берег тает -
дюны, ивы
и сосняк —
все водой
соленой станет —
влагой той,
что плачет всяк.

346

СНЕГ БЕЛЫЙ, КАК ГОРЯЧКА,
СНЕГ ЧИСТЫЙ, СЛОВНО ПРАЧКА,
СНЕГ ВЕСКИЙ, БЕЗУСЛОВНЫЙ,
БЕССПОРНЫЙ, СЛОВНО СНЕГ,
ИЛЬ НЕБЫВАЛО АЛЫЙ,
КАК ВСЕ, ЧТО НЕ БЫВАЛО,
ХОЛОДНЫЙ, СЛОВНО ЗЛОБА -
ГЛЯДИ: ИСЧЕЗ НАВЕК.