| |
Ефим ЛЯМПОРТ
АМЕРИКА В ОТРАЖЕНИИ ДЕТЕКТИВНОГО ЖАНРА: ЗАКОН СУРОВ?
Если бы кто-нибудь предпринял анализ взаимногоповедения членов какой-нибудь социальной группы, совершенно игнорируя психические процессы, происходящие в психике каждого члена при том или ином поступке, и описывая только внешние формы актов поведения, то вся социальная жизнь, или все то, что делает социальное явление категорией, ускользнуло бы целиком из-под анализа такового исследования.
П.Сорокин
Ябедничают ли настоящие мужчины?
Ответ на этот вопрос прост, как сколько будет 2x2-? — настоящие мужчины не ябедничают: (к слову сказать. 2x2=4). Настоящие мужчины сами способны постоять за себя и наказать обидчика.
Американский Сыщик Классического Образца — Настоящий Мужчина, как и его дедушка Американский Ковбой, ни за что на свете не пойдет ябедничать судье или шерифу, напротив, скроет, насколько возможно, сам факт "обиды" от официального закона, да и самого обидчика скроет до поры до времени, а потом уж разберется с ним сам, не по закону, а по совести. И непременно "вылечит" негодяя свинцовой пилюлей из верного кольта 48, на крайний случай из магнума 32-го калибра.
В обычной для детектива схеме; преступление — расследование — наказание, классический американский детектив осуществляет ряд подмен: преступление — преследование — возмездие.
И эта модификация наполнена существенным психологическим смыслом.
На первой странице детективного романа лежит труп. Вид трупа, обстоятельства убийства, детали преступления, выписанные ярко, подчас — избыточно ярко, повергают в ужас здоровое сознание.
Микс эмоций — страх, любопытство, желание устранить причину страха и удовлетворить любопытство, четко дифференцируется на две группы — 1) страх, любопытство и 2) желание удовлетворить любопытство и устранить причину страха.
Причем, чем чудовищней совершенное преступление, тем сильнее желание не менее кровавой развязки. Если силы добра оказываются менее жестокими, чем силы зла. то. увы, читатель не чувствует законного удовлетворения от торжества защитника справедливости.
Герою надлежит быть сильным, а проявление силы в определенных обстоятельствах — ярость и жестокость без границ. Она не к лицу, и невозможна в принципе для цивилизованного закона. но "дозволительна" частному лицу, настоящему мужчине, который, как мы уже разобрались, не ябедничает никогда.
Сыщик крутого детектива не представляет закон, он представляет простого американца (пусть простят меня за среднестатистическое "простой" читатели), его чувства по отношению к злодейству — ярость и страх.
Но, в отличии от читателя детектива, герой повествования способен на то. что большинство проделывает лишь мысленно. Он силен, храбр, неуязвим и жесток. Было бы неправдой сказать, что жестокость непривлекательна, привлекательна вполне, но ею наделены лишь преступники-герои и защитники-герои, а читатели лишь мечтают...
Детектив идет им навстречу. Как? Почитаем...
Кажется, самый крутой из крутых сыщиков в американском детективе Майк Хаммер, персонаж писателя Микки Спилэйна в повести "Мой револьвер быстр". Утомленный только что законченным делом, он катит на своем "Форде" из предыдущего романа нам навстречу. По пути ему вздумалось выпить кофе в придорожной забегаловке, и... тут-то все и началось...
Майк знакомится с местной проституткой по кличке Рыжая. Мимолетное знакомство сразу перерастает в дружескую симпатию, скрепленную рыцарским поступком Хаммера. Он "укротил" появившегося как всегда "вдруг" вооруженного бандита, который хотел напасть на девушку. На прощанье он дарит Рыжей 150 долларов, давая ей тем самым шанс начать новую жизнь: снять квартиру, устроиться на работу...
Короткое знакомство, короткая дружба...
Читатель быстро проникся идиллией и успел полюбить бедолагу-проститутку.
Наутро сыщик прочитал в газете: на шоссе найден труп его, новой знакомой — по предварительной версии, ее сбила машина. Но Майк подозревает убийство.
Заключение врачей-экспертов, его показал Майку капитан полиции Пат Чамберс, двусмысленно и не исключает преступление.
Движимый гневом к убийце и сочувствием к жертве, Майк начинает расследование.
"... мне хотелось рвать и метать. Убийство — безобразное слово."
"Рвать и метать" — достаточно исчерпывающая характеристика метода расследования, которым пользуется сыщик. Нанося легкие побои свидетелям, без протоколов и адвокатов Хаммеру удалось узнать прошлое Рыжей. До какого-то времени она работала "девушкой по вызову". Но потеряла денежную профессию — была уволена, потому что стала обладательницей неких материалов, в случае огласки которых могли полететь головы отцов мафии, политиков и крупных бизнесменов. И ее убийство — способ заставить Нэнси Сэнфорд, так звали Рыжую, замолчать навсегда.
Подруга Нэнси — красавица Лола — стала возлюбленной Майка. В прошлом тоже проститутка, она знает все тонкости дела и помогает Майку в расследовании, вместе с капитаном полиции Чамберсом и миллионером-меценатом Артуром Берин-Гротин.
Дело идет к развязке, сыщику удалось найти тайную бухгалтерию мафии, преступники один за другим арестованы полицией. На свободе остались пока что главарь и убийца Рыжей.
Но расследование идет нелегко — сыщика колотят в каждой подворотне и без конца пытаются убить. Правда, он дерется и стреляет гораздо лучше и эффективнее. Один за другим гибнут, жестоко преследуемые бандитами, свидетели. И пока не найден основной пакет материалов, слишком уж хорошо запрятанный Нэнси.
"Я не спортсмен и не забочусь, куда стреляю, Я играю в их игру, действуя их же способами, только еще более жестко" — рассказывает Майк Хаммер, и не заботится, и стреляет, и действует...
Но вот Лола, работая по поручению
сыщика, отыскала некий документ, в нем указано место, где Рыжая спрятала компромат. Майк рассказывает об этом другу-миллионеру Берин-Гротин и спешит за бумагой. Вместо нее он находит труп возлюбленной, но преступник не ушел далеко...
"Финней тщетно пытался прохрипеть "Нет!", а я сжимал пальцы и яростно, с исступлением колотил его головой о бетонный пол, пока не исчез твердый звук удара и не раздалось мерзкое чавканье. Только тогда я с трудом разжал руки и посмотрел на Финнея, или на то. что от него осталось. Меня стошнило."
Документы Майк заполучить успел, а главарем всех бандитов оказался седовласый чудак-миллионер мистер Артур Берин-Гротин, и не стоит, наверное, пересказывать, какой смертью он умер.
Кто-то (не помню, к сожалению, кто) остроумно заметил: до совершения преступления преступник еще не преступник, после совершения — уже не преступник. По сути, это высказывание во всей полноте демонстрирует сомнения, которые обуревают общественное сознание в связи с карой за то или иное нарушение закона и добродетели.
Действительно, чем больше дистанция от момента преступления (пусть оно даже самое страшное злодейство) до приведения приговора к исполнению, тем явственней циническая, тупая неумолимость закона.
Серый, бетонный каземат, сломленный духом, жалкий, совсем не страшный преступник, замордованный судом и следствием — сцена, скорее возбуждающая сочувствие к ж е р т в е з а к о н а и о б с т о я т е л ь с т в. Она неспособна - вызвать удовлетворение чувства справедливости, потому что чувство взывает к крови преступника, а здесь перед ним вновь оказывается жертва. Подобная система наказания становится лишь поводом протеста против смертной казни, и к ощущению ррациональности. а следовательно, ненаказуемости преступления. Преступник как бы оказывается неуловим.
"Без гнева и пристрастия" — эффектный, но слишком флегматический девиз, чтобы компенсировать страстность и гнев, взятый преступником "в долг" у свидетелей и очевидцев. Слишком слабый эквивалент "общественного страха”, заполнившего сознание людей, соприкоснувшихся, например, с убийством. А следовательно, законное наказание равно удалено от места преступления и от времени разыгравшихся страстей, оно не утоляет гнева и пристрастия, и равно не утоляет возбужденного преступником страха, превращаясь в сомнительного вкуса абстрактный кошмар.
У правосудия и преступления — разные темпераменты.
Американский Сыщик ловит злодея живьем, во всеоружии злодейского коварства — опасного и наглого, уверенного в безнаказанности, возбуждающего страх и отвращение, как крыса на столе, или, хуже того, в кроватке у ребенка. И действия сыщика, замотивированные таким образом, становятся е с т е с т в е н н о. жестокими.
Страсть преступления и страсть возмездия лежат равным весом на чашах прибора демонстративно не желающей Ничего видеть Фемиды.
Но людям далеко до хладносердечия античной богини, и на страницах романа для них — кровавая жатва кровавых посевов...
И можно спать спокойно.
Что делать, если кто-то виноват?
Закон суров? Нет, закон бесчеловечен. Как бесчеловечно чистое искусство, занятое само собой, и интересное лишь само себе.
Закон — дегуманизирован. Стерилен (я рассматриваю идеальный вариант) и отвлечен полностью от многозначительных интонаций быта, пустяков — того, что важно в жизни и в преступлении. Закон — вне-человечен...
...переплетенные знаки параграфов (§). туманные формулировки законов, чиновники — кто из них занимается чем?, пыльные залы заседаний, усталые тюремщики, анонимные исполнители приговоров...
Если додумать до конца, то вывод очевиден: вне-человечность — вожделенный результат государственной архитектуры.
В его достижении — сила. И слабость.
Невнимание, кажется, специально подчёркнутое, утрированное, более всего оскорбляет человека, оно же ранит его способности, талант, веру в себя. А "униженный и оскорбленный" вряд ли станет патриотом и гражданином, иными словами,
защитником государства. Оттого необходимо соблюдать баланс — равновесие интересов.
Ностальгия по человеческим отношениям сильно заметна в тех областях, где доминанта отношений государственных слишком явна. Неудовлетворенность таким положением призывает в детектив героев особого сорта.
Очень часто они призваны не столько расследовать криминальные головоломки, сколько "принимать участие" и сопереживать. Герои детективов компенсируют личности дефицит уважения, который возник по вине закона, слишком надменного и самодовольного. Не "запрограмированного" на сантименты.
В качестве примера заглавный персонаж романов Росса Макдональда — сыщик Арчер...
Он — герой-неудачник. Триумф над преступником противопоказан ему. Впрочем, как и любая победа вообще. И это естественно для хорошего человека. Полная безаппеляционная победа, поверженный в прах противник, растоптанный без сострадания, в конечном счете уравнивает победившее добро с потерпевшим поражение злом.
Да и потерпевшим ли поражение в таком случае?
С биографией Арчера читатель может ознакомиться, лишь соединяя как бы случайные обрывки разговоров персонажей, скупые — между прочим — замечания самого сыщика :— вроде "когда я был женат в первый и в последний раз".
В итоге получается примерно такой портрет: ветеран мировой войны, офицер разведки, затем полицейский; ушел из
полиции, потому что отказался брать долю из ежемесячной взятки, которую делили на всех. Видимо, с этого момента безработный, и, видимо, в это время от него ушла жена. Фронтовые друзья, один из них прокурор, помогли человеку, в честностй которого нет сомнений, получить лицензию детектива.
И вот он — тридцати с лишним лет, умный, добрый, самоироничный, свободный, даже дом и тот давно заложен, кажется, ничего и никогда в жизни не приобретший, а только терявший. И действительно потерявший все, кроме себя самого и веры. Веры в людей и уважения к ним.
У Макдональда в романах всегда много персонажей. Но если в детективах зачастую, персонажи — функциональная единица, "свидетель", необходимый, чтобы "протолкнуть" следствие еще на шаг, то у Макдональда такого быть не может. В его романах нет второстепенных персонажей. Каждый наделен яркой индивидуальностью, прошлым, настоящим, будущим.
Личности и судьбы героев обаятельны в той же мере, в какой обаятельна личность и судьба сыщика.
Следуя вместе с ним, читатель видит и слышит простые, трогательные, суровые, в общем, обычные, но всегда производящие впечатление уникальных, случаи, рассказы, вещи, лица.
Всякий раз. раскрывая тайну преступления и обнаруживая зло. он грустит оттого, что зло обнаружено.
"Смерть на выбор", один из романов Росса Макдональда позволит мне не быть голословным...
...Сыщик приглашен, чтобы найти исчезнувшую дочь небогатой женщины, вдовы.
Имя девушки — Галли, она работала медсестрой в ближайшем городке. Красивая, с твердым характером, о ней хорошо отзываются все, с кем сыщику приходится иметь дело в ходе поисков. Да и встретив ее саму, Арчер почувствовал симпатию и уважение.
Поиски Галли втянули его в некую криминальную интригу, которая поначалу никак не затрагивала интересов подопечной. Затем, по ходу расследования, Галли казалась жертвой собственного мужа-преступника, похитившего героин на огромную сумму у своего шефа, "серьезного мафиози".
Лишь итог расследования устанавливает истину — все преступление было затеей девушки. Она же без колебаний ухлопала троих — мужа, ее брата и своего любовника.
Юридическая презумпция невиновности и "презумпция невиновности" как традиция детективного жанра, когда преступник до самого конца вне подозрений, в исполнении Росса Макдональда внезапно оборачивается к нам своей забытой стороной, не юридическим принципом, не жанровой традицией, а изначальной убежденностью, что человек слишком хорош для того, чтобы быть убийцей.
До самого конца в это верит Арчер, пока факты, собранные и проанализированные им, не утверждают противное.
Убийца арестована.
Но "еще один убийца" — это не радость, а разочарование и потеря. Разочарование в человеке, которому Арчер верит все равно.
По хотению и велению читающей аудитории, от ее горячего желания увидеть воплощенным мироощущение, свойственное многим, возник этот герой популярного жанра масс-культуры.
Он появился. Он сделал все, что мог, и пусть кто может, пытается сделать лучше.
Последнее слово
В своих знаменитых "Опытах" Монтень писал: "Рассмотрим же человека, взятого самого по себе, без всякой посторонней помощи, вооруженного лишь своими человеческими средствами и лишенного божественной милости и знания, доставляющих в действительности всю его славу, его силу, основу его существа. Посмотрим, чего он стоит со всем этим великолепным, но чисто человеческим вооружением.
Современная Америка, отображенная в реалистическом романе, представляется еще одним подобным опытом. Чего стоит человек, созданный им государственный институт, да и вся жизнь, оборудованная человеком для человека?
Психические переживания — тоже вполне человеческая проблема. Они — результат более или менее явных конфликтов человеческого мира. Эти конфликты, как и причины, их вызвавшие, как и сами психические переживания, по-видимому, не стоит относить к высокой области духовного.
В замкнутой нтропоцентрической сфере, скорее всего, можно обустроиться с достаточной степенью комфорта, с определенным количеством проблем. С надеждой на их разрешение или без таковых. Человек сам выбирает себе жизнь. Он называ......?
или...
И ждет.
|
|
