| |
КИРПИЧ В СТЕНЕ
Мы окололитературная Москва, приехали в Перово.
19.12 в музее Сидура состоялся не слишком назойливо анонсированный вечер нежданно для нас. окололитературных москвичей, прибывшего из С.Петербурга В.Кривулина. Окинув несколько затравленным взором установленные скульптурою и выложенные rирпичом интерьеры, гость для начала мягко, но решительно отмежевался от предложенного хозяевами культурного контекста, по отмежевании же тотчас заложил краеугольный камень собственного контекста долгим проленинградским эссе "Охота на мамонта", к середине коего окололитературная Москва нашла себя уже как бы и не в Москве; во весь рост встали трогательные детали инсталляции — возвышающаяся на столе бутылка с импортною минеральной водою, устанавливаемая Кривулиным всякий раз по отпивании непременно ярлыком к слушателям/зрителям... — как вдруг в зале учинился живой Л.С.Рубинштейн, и все изменилось. Коривулин принялся читать стихи, перемигнулся с Рубинштейном, прочел еще, еще перемигнулся, определил между делом специфику родившегося в шестидесятых-семидесятых жанра самиздатовской книги стихов как массива текстов, читаемого в один вечер, опять перемигнулся, двинул по-питерски патетическую версию о творчестве как разговоре, происходящем в культурном пространстве, где живут и те, кто говорил раньше, и с теми (добавив тем самым еще один кирпич в стену, воздвигаемую постмодерном, — впрочем, не нашим доморощенным), попил водички, вздохнул и обьявил перерыв. В перерыве окололитературная Москва не осталась без дела покуривая со Львом Семеновичем и беседуя о сквозняках: замерзающих предположительно скульптурах и твореньях Божьих — человеках; о светских беседах, паузах, о новом поколеньи, выбравшем уже... и когда в полумраке курительной лестницы как бы замелькали некие рубинштейновские как бы карточки, Л.С. как бы обиделся и вышел докуривать как бы наружу. Пауза, таким образом, удалась: вскоре удался и вечер, во второй части коего читалась новая книга стихов 92-го года "У окна". Текстом "Хлебниковы жуhавли" Кривулин достроил свой культурный особняк, очертания которого наметились уже " Вопросом к Тютчеву" 70-го года, атрибутированным как первый "настоящий" текст, и позаботился даже о дверном молотке в виде головы Е.Т.Гайдара, заслужившего целых две с половиной стихотворных строки...
С тем и уехали мы, окололитературная Москва, из Перово. Морда у нас была как бы кирпичом.
Олег Пащенко |
|
