Анатолию Топерману 52 года. По профессии он театральный режиссер. Руководит ''Народным театром" в г.Руза. Всю жизнь пишет стихи, немного печатался в местной прессе. Сейчас в издательстве "Гуманитарный фонд" готовится к выходу книга прозы А.Топермана "В такой теплой стране...".
|
ТАЙНАЯ ПЕРЕПИСКА
Буренков получил письмо, заварил кофейный напиток "Балтика", устроился с ним, и медленно стал читать:
"Неплохо бы получить от Вас небольшую посылку — желательно продуктовую. Можно фруктов и овощей, и каких-нибудь изысков. Вкусного и здорового, сочного и мясистого. Неплохо орешков, лимончиков, понимаете? Сколько же я Вас одаривал, друже, а Вы, как скотина, ниче мне не шлете, и совесть не мучает удивительно просто. А ведь были Вы лириком, добряком до беспечности, рубашку готовы Вы были отдать с собственной шкуры. О, времена." И так далее, и тому...
Буренков дочитал до конца, еще заварил и подсыпал песочку и снова прошелся по корявому почерку друга с первой и до последней строки, убирая ошибки. Не мог он оставить в таким виде ни "писмо", ни "пасылку", ни отсутствие смягчающих знаке, в существительных явно женского рода.
И, выпив второй кофейник, взял чистый листок и стал так царапать:
"Друг Фанатенко. Войдя в ваше тяжелое положение в Нашем обществе, считаю долгом своим, незамедлительно реагировать укрепляя ваше ннемощное тело и покачнувшийся дух Нами гуманитарной помощью. Засим высылаю вагон колбасы и корей ки (излишки Вы можете сбыть), а также полпульмана всяких напитков (в основном это соки, но есть и покрепче. Не эабудые поднять за Нас тост). Бананы, персидский изюм, ананасы, чернослив из Калифорнии, пештские соуса, пенсильванское масло на тмине в итало-французских спецморозилках, салаты сушеные импортные в неограниченных количествах, пряности, сто килограммов муки, всяких круп, семя тыквы, подсолнуха, многое, многое друroe железной дорогой, рейс 25. вагон №, встречайте. Дата, как прочие тонкости — все, все указано. Надеюсь, Мой друг, довольны Вы станете. Вам будет чего погрызть, и Ваше расположение к далекому ныне от Вас Буренкову да сблизится. По получении отпишите, все ли дошло, не испортилось ли, как Вам это понравилось, и так далее".
Письмо еще продолжалось. Были вопросы о жизни, судьбе, политике, о семье, любви, да о многом.
Так обменялись они несколько раз посланиями, распаляя фантазию.
Однажды поутру Буренков пробудился от грохота. Проснувшись, раздвинул штору. У дома его, под самыми окнами стояли два танка, три БТРа, кустов поприбавилось (похоже, то были снайперы), в воздухе барражировал вертолет. Буренков затащил штаны на голое тело, потому что стучали так громко, что, казалось, дверь высадят. "Что это, Боже?" — дрожал Буренков и забыв о рубашке, надел (вот педант!) только галстук и шляпу Открыл. Дверь влетела в квартиру, вошло сорок три человека с автоматическим оружием. Он заметил, что внизу еще поднимаются. Позади его тоже стояло сто автоматчиков ("в окно они, что ли?). Взяв Буренкова в клещи, прижали его к стене.
— Буренков, арестованы. Сопротивление бесполезно.
— За что?
— Он еще спрашивает. — цедил сквозь усики капитан. — Сволочь какая. Даю вам минуту. Одевайтесь, пошли. Не спускать него глаз.
В кабинете его спросили:
— Сознавайтесь. Где вы все это достали?
— Мы просто шутили. Шутка, понимаете?. — Но ведь все это пришло адресату. — Откуда вы знаете? — Откуда? За кого вы нас принимаете? Вот ответ Фанатенко адресованный вам. Вот он пишет: "Все получил в целости и сохранности. Спасибо большое. Высылай еще." Что вы на это скажете?
— Так вы, что же, и Фанатенко взяли?
— А вы как думали? Введите его. Зошел Фанатенко с фингалом.
— Ну-с, — уткнул в него палец следователь. — Где мы скрываем вагон колбасы и корейки? Бананы, изюм, ананасы напитки, крупу...,
И, все перечислив, спросил, словно выстрелил, верша право— Где?
— В жопе, —
сказал Фанатенко.
ЭТОТ СВЕТ...
(утрачено)
ГРОЗДЬ ВИНОГРАДА
Этот текст я нашел на бульваре. Точнее, нашел меня он. Была на исходе осень — ветреный, мокрый день. Листья липли, сливаясь с асфальтом и скамьями. Какая-то бумажка шлепнула по плащу, прицепилась. Снял, хотел бросить. Лист блокнота — исписан весь фиолетовым. Взял очки. Текст плыл, не везде был понятен, но строчку за строчкой прочел почти все. Решил ничего не менять, добавив лишь несколько слов вместо смытых.
ВИДОВ АНДРЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ. Пятидесяти двух лет. В комнате обнаружены дворняга с двумя щенками, радиоточка, иолпачки овсяных хлопьев, кулек вермишели с мышиным поме-гом. рогалик, листы со стихами и прозой — рукописи, принадлежавшие Видову. Фотографии, где Андрей Анатольевич в разных ролях на любительской сцене. На тумбочке три пластинки: "Псалмы. Книга Иова"; "Бах. сюиты": "Моцарт, "Реквием"". Радиолы, проигрывателя нет. 30 сентября 1990 года убит на Центральном рынке при попытке выкрасть гроздь винограда— сорт чауш и сьёсть его на бегу. Смерть наступила мгновенно от удара тяжелым предметом в висок. Проживал один. Родственников нет. Передан в 1-й Мединститут для научных исследований.
ПАНОВ ПЕТР ИЛЬИЧ. Тридцать лет. Перекупщик, торговец Фруктами. Квартиры в Москве, Бухаре, Ялте, Сухуми. Жена, двое детей. Семь сберегательных книжек на общую сумму три миллиона рублей. 30 сентября 1990 года убил на Центральном рынке Видова Андрея Анатольевича при попытке украсть у него гроздь винограда, Пытаясь догнать вора, Панов кинул в него килограммовую гирю. Видов как раз обернулся. Удар пришелся в висок. Смерть наступила мгновенно. Панов осужден на семь лет лишения свободы.
ПУСТЫНЯ
Валя Опое хотел закусить. Валя Опое зашел в "Продукты", чтоб их купить каких-нибудь. Но их там не было. Было много полок. Они бы сгодились Опову. Продуктовые продавцы сказали, что полок не отдадут, у них у самих — обед. С
Оповым стало бледно.
Он хотел телевизор. Его у него никогда еще не было. Он сплошных тридцать лет собирает на эту штуку, и, кажись, уже собрал, и нашел на улице такой магазин. Но ему там сломали пах, гикнули на него, потому что таких было много как Опов. Опов выбил кому-то глаз, но не сильно. Его пристыдили, но он увернулся.
Пошел он в "Макдональдс". Оставил ему двести пейсят, и нечего даже выковырять из зуба. Что за еда это?
Валя Опов седьмой день ходит с голой ногой. Зашел в магазин, чтоб купить носок — его у него не было", но не было его и в магазине. Нога была черная от времени. Того, что ее моет, у Оповых нет уже много лет.
По радио Опов слыхал, что всем на свете нужен плюрализм. Жена и просила оповская купить что-нибудь чистящее.
Опов везде его спрашивал, и спрашивал, где его видели. Люди сказали, что нет. А вообще он ходил босиком, потому что в таких магазинах одни продавцы и кассиры.
Опов зашел в "Спорттовары" — он давно уже решил, что пора. Он спросил, что с ракетками, а они не вспомнили, кто это. Он хотел прикурить у прохожего, а тот ему такое показал, что смотреть противно. Два дня он искал сигарету: ему объяснили, что нет вагонов. Когда Опов зашел в "Сделай сам", то там был стульчак в разборном виде, две кнопки по списку за позавчера, и немного опилок. Но это ему не надо.
Опов собрался с силой и пошел в кино. С экрана одни посылали других, другие одним били морды, а женщины все были голые, потому что надеть нигде нечего.
Опов так захотел булочку, но в "Хлебе" сказали, что хлеб на днях будет.
Опов пошел в настоящий театр. Там тоже все были голые, одни посылали, другие им били морды. Но в фильме — там били сильней, и голые были красивее. Но в театре все были живые, а в фильме не очень.
Опов долго еще ходил, чтоб что-нибудь приобресть, но Опову было трудно, он устал и шатался. Он хотел пить — но попив, лишь плевался и кашлял: он пытался дышать — но заполнилось горло какой-то дрянью; он хотел жить, и пошел, лег к жене...
Он пришел, он лег, чтоб она ему что-то дала, но она ему ничего этого не дала, а послала и била морду. Она была голая и живая, а в фильме не очень, а в театре все голые, но там далеко сидишь.
Опов вышел на свой балкон и закричал нечеловеческим голосом:
"Пустыня-я!!!"
Балкон не удержался и рухнул, разнося по всему белу свету крик Опова.
|
|
