| |
(из романа "Хотэль цум Тюркен", 1975-199..?)
АБЕЛЯР, или "МУДЕЙ ТАЛМУДИСТА КАСАНИЕ"
по Хазанову, Дюма, Хэмингуэю, иноку Епифанию, Юлии Вознесенской, Евтушенке и иже
"абелил он острым камнем молодое тело свое" (Катулл)
"Обо мне ходят всякие толки... Например, ты можешь услышашь, что ни меня набросился дьявол в образе черного пса с огненными глазами и причинил мне увечье, которое несчастный Абеляр в истории своих бедствий называет жесточайшим и позорнейшим. Это вздор. Бедный пудель пал жертвой народного суеверия. Представляешь себе, они убили eго палками: они сами, если на то пошло, не лучше дьявола. Дьявол простонародья... Но я в самом деле не мужчина. КОШЕЛЬ МОЙ ПУСТ. Видишь ли, я принадлежу к касте обладателей знания. Как человек образованный ты должен знать предписание Талмуда: простолюдин может спать с женой каждую ночь, а ученый — только раз в неделю. Ученому моего ранга вообще не следует спать с женщиной. Но этого мало. Знание требует радикального отказа от любви, иначе женское тело покажется целым миром, а мир — подобием женского тела"
(Б.Хазанов. Хроника о Картафиле, "Время и мы", (№100. 1988, Нью-Йорк. с.124-125)
ПОЭТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
(из посеянной мною поэмы "Маки"):
...............джиоконда
оказалась ока мужиком
к коим круто охоч был да-Винчи
был он гомиком был он циником
ибо нежную грудь девичью
измерял он железным циркулем
(подробнее смотри у З.Фрейда, в его труде "Леонардо да-Винчи")
Потому, полагаю, что принадлежал он к касте брахманов (по Лозинской).
То-есть, философов, о которых:
— Но отчего он так жаждет смерти?
— Потому что ему опротивела жизнь.
— А почему ему надоело жить?
— Нот в этом-то и секрет романа.
— Но ведь в конце концов придется его открыть.
— На твоем месте я не стал бы этого делать.
— Читатели все равно потребуют.
— Ты скажешь им: пускай сами доискиваются.
— Милый друг, меня засыплют письмами.
— А тебе незачем на них отвечать.
— Конечно, но для душевного спокойствия мне необходимо знать, почему мой герой так рвется к смерти,
— О, я не прочь сказать.
— Посмотрим.
— Так вот, представь себе, что Абеляр был не профессором философии, а солдатом...
— А дальше?
— Вообрази, что шальная пуля..
— Превосходно!
— Ясное дело, он не удалился бы в Параклет, но изо всех сил старался бы расстаться с жизнью.
— Гм...
— Что?
— Трудновато.
— Что же здесь трудного?
— Публика не сможет проглотить.
— Да ведь ты не скажешь об этом публике. (А.Дюма. СС. том 10. "Соратники Негу", М.. ХЛ. стр.10)
Прим. (ibid., стр.635): Абеляр Пьер (1079-1142) — средневековый французский философ и богослов. В своей книге "Да и нет" (ок. 1142 г.) Абеляр указал на противоречивость мнения церковных авторитетов. Церковь осудила его свободомыслие и жестоко его покарала, о чем он рассказал в автобиографическом произведении "История моих бедствий".
НЕУЖТО СВЯТЫЕ ОТЦЫ ЕГО КАСТРИРОВАЛИ?!
Правда, имеется и второе примечание:
Параклет — деревня в департаменте Об где в 1129 г. Абеляр основал аббатство бенедиктинских монахинь, во главе которого стала Элоиза, ранее возлюбленная Абеляра, и куда в 1142 г был перенесен его прах.
Стало быть — неясно, когда он был солдатом, кастратом и когда успел поиметь (и — поиметь ли?) возлюбленную.
Гораздо проще это было у М. Светлова. Как-то его спросили:
— Михаил Аркадьевич, что вы почувствовали, когда стали импотентом?
— Вы знаете, — гора с плечь свалилась!
(Из современного фольклора)
То же говорил и Давид Яковлевич Дар, правда, при этом онр перешел на мальчиков.О скопчестве же. вычетом папируса Орбинэ и Катулла (уже процитированных в разных местах настоящего романа), достаточно подробно, также изложено и у Шишкова, Мельникова-Печерского, Андрея Белого, А. К. Толстого и т.д., куда читателя и отсылает благосклонный к нему автор. При этом, что бы он (рекомый автор) ни взялся читать — он тут же открывает, где ни попало, страницу на — в дачный момент — лакомую тему:
Ебутся все — слепец в подвале
Почтенный реббе и студент,
И вот, недавно мне сказали —
Ебётся даже импотент!
Запахло, правда, тут скандадьцем...
Все может быть! Да как же? Как?
В пизду он тычет просто — пальцем.
Раз больше нечем. Вот чудак!
Не понезло ему, бедняге.
Немил ему и белый свет,
Он человек лишь по бумаге:
Коль хуя нет — то счастья нет...
Полностью согласен с автором "Адской поэмы", режиссером из Новосибирска, который приволок мне вчера увесистую рукопись оной — в 67 страниц и, соответственно, под полторы тыщи вышецитируемого качества (правда, несколько выправленных — автором романа) строк и которую отказался издавать Левков, тиснув перед этим "Тропик Рака" Генри Миллера со стихами в переводе автора (опять же, романа), автораже, Романа Горина ( на сей paз, поэмы), переадресовав ко мне.
А мне-то это зачем? Разве в цитату?
Цитирую.
ПОДГЛАВКА
"ТАЙНЫЯ УДЫ"
Не возможе бо дьявОЛЪ пакости сотворите ми — келий моей сожеиш, онь же, злодей, инако покусился: насадиль Со ми въ келию червей множество-много, глаголемыхъ мравий. Да не позазрите отцы святки и братия: всяка плоть не похвалится предъ Богомъ. И начаша у мене те черви-мураши тайныя уды ясти зело горько и больно до слезь. Азъ же, многогрешный, варомъ ихъ сталъ варить, они же ми ядеху тайныя уды. И иново ничево неядять — ни рукъ, ни ногъ, ни иново чевд, токмо тайныя уды. Азъ же давить ихъ сталъ руками и ногами, а они прокопаша стену келий моея, и идяху ко мне въ келию, и ядеху ми тайные уды. Азь же келию мою землею засыпалъ и запюлокь крепко и туго, а они, не вемъ како, и землю, и стену келейную прокопаша и ядеху ми тайныя уды. И гнездо себе сделали подь печью, и оттуду исхожаху ко мне, и ядеху ми тайныя уды. И азь гнездо ихъ кошницею носилъ въ воду, а они больше тово наносить всяково порошья /пуды. И тово у меня было труда с ними много: что ни делаю, а они у меня кусают за тайныя уды. Много in/мышлялъ мешокъ шить на тайныя уды, данешилъ, так мучился. Н инск' помышлялъ — келию переставить, не дадяху бо ми обедать, пи рукскк'лия делати, ни правила правити... где ни стану въ келий, ч они iu тайные уды кусаютъ. Горько и больно. И тоя напасти бесовския б1яло больше трехъ месяцевъ. И напоследи уже сель обе-оать, и тайные уды крепко закуталъ, А они же, че вемъ какъ, оостигли и укусили. И слезы иль очей моихъ потекаша. Азъ же чостихъ отъ обеда — не до обеда стало — и воздехъ руце мои и возппнлъ ко образу вольяшному Пречистыя Богородицы глаголюииг чще: "О Пресвятая Владычица моя. Богородице.' Избави мя отъ напасти сия бесовскияГ И ударихся троюо землю — и больше — со слезами. И отъ того часа перестали у меня мураши тапыхъ удовъ кусачи, и яепш. Да и сами помалу-малу ecu исчезоша, и не весть, камо дешася. И о всехъ сихъ слава Христу и Богородице!
(Житие Епифания. XVII век, приводится по: А.Флегон. "Вокруг Солженицына". Флегон Пресс, Лондон, 19В1, т. 1. стр.154, 456)
Начинают, начинают / Грызть то место, чем грешил я!" — романс Дона Родригеса (?), брошенного в яму с червями, скорпионами гадами и тому подобным — из какой-то гишпанской классики в серии "Литпамятников". Впрочем, по другим данным, это из оперетки.
Мой муж начал увлекаться фотографией... Приехали мы ранней
весной в лес, еще снег кое-где держался, только-только пригрело как следует. Выборад (* опечатка, но...) он подходящее место в березняке и ищет, куда бы меня между березок поставить. А я стою голая и дрожу. Говорит он мне:
— Кон там подходящая кочечка под березкой, встань на нее! Я подошла, поглядела.
— Витя! Это не кочка, а муравейник.
— Не бойся, они еще спят.
Нетала я на муравейник. Муравьев сначхта не видно было, но
ПОД МОИМИ НОГАМИ ОНИ ОЖИЛИ И ПОПОЛЗЛИ.
— Витя! Они на меня лезут!
— Потерпи минутку, такой кадр получается! Еще пара дублей и все.
Я стою, приплясываю, а он ругается;
— Ты что, не можешь потерпеть ради искусства?
Я взвыла и бросилась с этой "кочечки", потому что они, муравьи, уже до таких мест добрались, что называть неприлично в ином, не нашем с вами обществе! Витя неделю со мной не разговаривал.
(Ю.Вознесенская, "Женский Декамерон", изд-во "Зеркало" Тель-Авив, 1987, стр.82)
Лаконичнее и поэтичнее это выразил Евтушенко:
Ах, эти радости любви.
как вы ничтожны и малы!
Тебя кусали муравьи,
меня кусали комары.
(Сообщено поэтом Давидом Османом)
Инок Епифаний не стесняется назвать, а вот Вознесенская и Евтушенко — или стесняются, или просто обходят.
Одним словом, говоря по-аглицки — "ants in the pants", что, как-то...
О времена! О нравы! (украдено у А.Флегона, укравшеего у — ?)и Новейшей Русской Поэзии у Голубой Лагуны (ОРП, Ныотонвилл, Массачусетс, 1983, стр 29-36),что впрочем, не обязательно.
И, наконец, последний (?) комментарий:
См. также ЧЕРВЯ у Челлинни, Мейдаха, Введенского, Новикова и т.д. в томе 4А Антологи
"Ну, а у Элоизы есть платье, она прекрасна лицом и внутренне. Тогда он ощущает возбуждение корней, массивное земляное возбуждение, а его нога на глыбе вращающейся земли ощущает массу небесного свода.
И он, Абеляр, кричит, мертвея, чувствуя, как трещит и стекленеет его скелет, Абеляр, на дрожащей остроте и пределе усилий:
"Здесь продают Бога, мне теперь равнину полов, гальку плоти. Никакого прощения, мне не нужно прощения. Ваш Бог всего лишь холодный свинец, дерьмо членов, лупанарий глаз, уд живота, молокозавод неба!"
Тут небесный молокозавод возбуждается. Его тошнит. Его плоть ворочает в нем свой полный чешуек ил, он ощущает жестокие волоски, перегороженный живот, он ощущает, как жидким становится его член. Встает усеянная иглами ночь, и вот вдруг одним взмахом секатора они оттяпывают его мужественность.
А внизу Элоиза свертывает свое платье и остается совсем голой. Череп ее бел, молочен, груди косят, хилы ее ноги, зубы шуршат, как бумага. Она глупа. Так вот она, супруга Абеляра-кастрата."
(Аитонен Арго, "Элоиза и Абеляр", [1925], в переводе А.Скард-Лапидуса, в журнале "Лабиринт/Эксцентр", Ленинград-Свердловск, 1991,стр.161-162)
— Хуево перевел француза Арто Витя Лапиикий, ученик и друг Миши Пчелинцева и Натана Завельского, но другого нет. А по-французски мы не рубим. ... но исследование еще не закончено...
15 сентября 1991
Константин К. КУЗЬМИНСКИЙ
|
|
