Ольга Соколова— Евгений Попов!

О.С.Дорогой Евгений, весь минувший год вы разрывались между отечеством — Англией, Шотландией, Италией и Финляндией,. теперь в январе отправитесь, кажется, в Америку. Я уже потеряла надежду, взять у вас интервью.

Е:П. Да, в последнее время я действительно попутешествовал... но самое замечательное — пару месяцев тому назад появился на свет мой сын Василий, я впервые в жизни стал отцом!

О.С. Поздравляю вас! А последняя поездка была, кажется в Шотландию?

Е.П. Да, там каждый год а октябре проходит фестиваль поэтов — "Новое начало"; я оказался в приятной компании с нашими метафористами — Иваном Ждановым, Александром Еременко, Парщиковым Алексеем; затем была Седакова Ольга, Игорь Виноградов и даже Геннадий Айги, а в жанре авторской песни удачно выступила Вероника Долина.

О.С. В такой компании было конечно, не скучно; а как на вкус шотландский эль?

Е.П.   Замечательно   на   вкус, очень вкусно! Вообще, я провел небольшое исследование в англий-
ских и шотландских пабах и нашел, что это дело поставлено там превосходно. Так как пабов полно, то: и потребление спиртного довольно умеренное; я не встречал пьяных на улицах, в пабах просто не бывает пьяных скандалов и драк. Если кто-то набуянил или нахамил, хозяин имеет полное право никогда не впускать такого клиента на свой
порог.

Жалуйся хоть в полицию, не поможет — частная собственность. У нас же борьба с пьянством напоминает печально известный синдром— как мутит с похмелья, так волнами накатывает желание бороться с пьянством.

О.С. А кроме пабов?

Е.П. Масса интересного, но самое главное, как и везде — люди,тем более на фестивале поэтов.

О.С. А самое яркое впечатление на фестивале?

Е.П. Самое яркое? Не знаю, слишком много всего... не решил пока для себя, что назвать самым самым... честно говоря, самое сильное ощущение я испытал, когда ехал в электричке из Глазго в Эдинбург...

О.С. Звучит совсем по-домашнему, почти как в одном из ваших рассказов, где герой путешествует в электричке из Москвы, например, в Калугу.


Е.П. Да, народ в Шотландии очень даже гостеприимный, мне там было уютно, а в отдельные моменты я действительно ощущал себя почти как бы дома. Так вот, в дороге я просматривал местные,
то есть тамошние газеты и внезапно узнал о событиях в Чехословакии, увидел заголовки: "Колокола свободы бьют над Прагой!" и напечатанными выступления Александра Дубчека и Вацлава Гавела...

О.С. И события в Чехословакии стали для вас самым сильным ощущением в Шотландии?

Е.П. Так уж вышло. Впервые я выехал за рубеж в 87-м году и в Праге увидел когда-то первого корреспондента чешского радио в Москве, который теперь работал мойщиком стекол, так и застал его в трудовом процессе прямо на улице; да и не он один... причем в течение двадцати лет после событий, происшедших в 60-е годы.

О.С. А что это за книга у вас с портретом Леонида Ильича на супере?

Е.П. Мой роман "Душа патриота или Различные послания к Ферфичкину", опубликованный впервые в журнале "Волга" №2 за 89-й год, а эта книга издана уже в Финляндии. Центральная фраза в романе — "умер тот, кто был!" Есть даже карта, как пройти к гробу Леонида Ильича, этот путь в романе мы проделали с художником и поэтом концептуалистом Дмитрием Приговым, но к гробу так и но смогли подойти, его закрыл от нас выступ или угол, который также обозначен на карте...

О.С. Как это понимать, ирония или даже абсурд? Критика называет вас представителем ироничного направления в прозе новой волны вместе с Вяч. Пьецухом, Татьяной Толстой и Валерией Нарбиковой.

Е.П. В случае с картой и нашим совместным с Дмитрием Приговым путешествием, это, конечно, никакая не ирония и даже не абсурд, а скорее — гиперреализм. "Ирония" же безусловно присутствует в моих текстах и довольно обильно. Но я не очень люблю это слово, я бы даже сказал не "ирония", а смеховая культура...

О.С. То есть, фольклор?

Е.П. Да, фольклор, народная смеховая культура — этот ряд продолжают Гоголь, Лесков, обэриуты — Н.Олейников и особенно, Зощенко, затем сейчас — Вас.Аксенов.
О.С. А кроме народной смеховой стихии, что бы вы могли еще добавить о стилистике своих текстов?

Е-П. Еще в них присутствует газетная стихия.

О.С. По-моему, это уже ближе к абсурду.

Е.П. Да, наш газетный "новояз" — термин Дж.Оруэлла—действительно иногда сближается с абсурдом, В начале года в "Московском рабочем" выходит мой роман "Прекрасность жизни", который я сочинял в тот глухой 10-летний период, когда меня исключили из СП и запретили издавать.

О.С. Это после "Метрополя"?

Е.П. Да, но зато я стал свободнее и просиживал в читальных залах, изучая старые газетные полосы; так по ним мне удалось проследить историю Битлз... Если верить нашей периодике, то сначала они были "извращенцами" и "моральными отщепенцами", потом вдруг стали простыми парнями с рабочих окраин, а затем — рвачами и капиталистами.

Я заметил, что "новояз" играет реальную заметную роль в живой жизни, это отразилось и в моем романе, который состоит из отдельных новелл, а между ними вклинены газетные цитаты, но не только —"новояз" проникает и в сами новеллы, в поток сознания героев, которые начинают мыслить на "новоязе".